Таллин (концерт MUSE) -Амстердам. Декабрь 2012.

День первый. TLL

Ну, почти рутина. Или везение)) В Таллине в третий раз – и третий раз город засыпает снегом. А кое-кто умный (ну, я, конечно), держа в уме Амстер, оделся по-осеннему. Теперь как Шарик в кедах в «Зиме в Простоквашино». Не заболеть бы.

Старый Город. Говорю: «Скучно, че-то он все такой же одинаковый как и в прошлые разы». София отвечает: «Так он несколько столетий все такой же». Смеемся. Пьем глинтвейн на площади у Ратуши. Рождественская ярмарка в Таллине – ну так, ни о чем по сравнению с прошлогодней Веной, как если сравнивать «ВАЗ» и «БМВ». Но Вана Таллин – просто разогрев перед концертом «Muse» в концертном зале «Saku» (пиво у них так называется), куда, почти за город, добираемся на переполненном троллейбусе. 

С «Muse» все в порядке. Лучшая стадионная рок-группа современности, миксующая Фредди Меркьюри с Рахманиновым и даб-степом. В плане шоу – просто ваще! Своя разборная сцена с лифтом для прозрачного рояля, четыре видеооператора на тросах под потолком, передающие изображения в режиме реального времени на подвесную конструкцию, служащую одновременно экраном. Все в том же он-лайн режиме на эти изображения накладываются спецэффекты, музыканты как актеры в хорошо отрежиссированной сцене оказываются в нужных местах и с нужных ракурсов.


 Мэтт, две недели назад сломавший кости ступни (и выкладывавший в Твиттер рентгеновский снимок) скачет козлищем, даже не хромает, хотя ранние концерты тура были отменены из-за травмы и гиг в Таллине – всего лишь второй после отмененных концертов. Зрители в восторге. А мы с пересадками, на залетном трамвае за полночь добираемся до отеля.

Процитирую свою раннюю запись: «Завтра перелет в славный город Амстердам».
День второй. AMS

Прямо перед нашим прилетом Амстердам умылся (дождь и все такое) и теперь, при солнце, пробивающимся сквозь тучи, выглядит особенно хорошо. Это «особенно хорошо» становится «просто отлично, ребята!», когда вспоминаешь, что дома сугробы. Тут во всю готовятся к Рождеству (скидки, венки на дверях, каток с елкой посередине на Лендсплейн, встречные велосипедисты, перевозящие елки в багажниках своих байков) и не особо жарко (0…+2), но снега нет и в помине, на домах-лодках кадки с зеленью выставлены на улицу, а кое-где цветет шиповник.

 Вообще, почувствовать дух Рождества – это точно не к Амстеру. У них тут Синти-Клаас 6 декабря уже подарки раздал, а Рождество… «Что? Вся Европа празднует? А, ну давай и мы тогда тоже». И ставят в витринах с елки, украшенными женскими трусиками.

Вечером идем в Красные Фонари. В театр «Casa Rosso». Ну, это не такой театр, где играют Басилашвили с Фрейндлих, а… Эм-м-м… Если без экивоков – то лайв порно. Хех, с привлечением зрителей из зала. Так сказать, для полноты ощущений.

Возвращаемся по холодным ночным улицам и ложимся спать. Завтра – первый день встаем не по будильнику. Отпуск ведь.





День третий. Good boys and girls go to heaven, bad boys and girls go to Amsterdam

Солнце растекается по трамвайным рельсам, небо безоблачное, но холодно – по здешним меркам, конечно. +2. Скандинавы ходят в футболках (честно-честно), южане – закутанные в куртки и в теплых шапках с надписью «Amsterdam» (если идет навстречу мужская компашка, будь уверен, что пара-тройка челов будет в таких шапках). Местные ходят в… Ну да, они не ходят, а ездят на великах.

Узнали, что на НГ они пьют шампанское и заедают его обсыпанными в сахарной пудре круглыми пончиками-колобками. Странно? А шампанское с оливье – это не странно, если задуматься? В пончики даже втыкают бенгальские огни. Сразу вспомнился вчерашний номер с пиротехникой в театре в Красных Фонарях. Вот же!

Поймали себя на мысли, что в Нидерландах столица – Гаага, а Амстер – он как Питер. Похож.

И на прощание, в темноте, позируем в Ночном дозоре. Не тот, который книга-кино-песня, а тот, который полотно Рембрандта. Персонажи картины (старинный городской патруль) отлиты в скульптуры и расставлены как на картине. Эта инсталляция путешествует по стране, и вот мы ее застали тут. На пятый раз))

Идем в отель. Там тепло, светло и мухи не кусают. Пора собирать чемоданы. Завтра летим домой.

Лондон-Дублин (сентябрь 2012)

Пролог.
"Друзья, мы едем в Лондон! - В Лондон? А почему не в Индию? - Пожалуйста, без лишних вопросов. - Хо-хо! (это "хо-хо!" из уст Портоса особенно нравится) Если без лишних вопросов, то тогда, дорогой Д'Артаньян, вы поедете один".
В общем, мы действительно летим в Лондон. Вот еще одна цитата:
"Лондон? - Лондон. Дрянная еда, файв-о'клок, плохая погода, Мэри, мать её, Поппинс"


День первый, классический.

Все так смешалось, что и не разберешься сходу. Вот мы сидим на кухне, пьем кофе из любимых кружек, а вот – уже в Сохо, едим «фиш энд чипс» (жареная рыба в кляре с овощами и картофелем фри, лондонское традиционное блюдо – действительно, дрянная еда) в алжирской забегаловке и через витрину разглядываем прохожих и два соседних заведения. Первое - магазин, продающий женское белье в стиле «секси» с демонстрацией образцов на большом экране (вау!). Второе – клуб, возле которого целуются парни и мужчины, что они делают внутри – представить страшно. Вот мы идем по улице и заглядываем в окна «минус первого этажа». Я такой и говорю: «Блин, ну и кто там живет?» А вот мы в отеле, вселяемся в номер как раз на «минус первом этаже». Фото «вида» из окна повесим завтра. А еще помогаем в магазине нашему отечественному дядьке выбрать пиво и заново учимся самообслуживаться на кассах-автоматах.

А еще Лондон как аттракцион «Берегись автомобиля!». Правостороннее движение – как-то это непривычно. Даже машины – как самодвижущие экипажи, едет автомобиль, смотришь – а на месте водителя никого нет.

Посвятили сегодняшние полдня классике – Трафальгарская площадь, Биг Бен, Вестминстерское аббатство, Пикадилли Серкус («По улице Пикадилли я шла, ускоряя шаг…»), кэбы, двухэтажные автобусы, гвардейцы. Ну и дождь.

День второй. Не совсем классический.

С утра заканчиваем с «пенсионерским» Лондоном. Собор Сент-Пол (по сути дела, копия римского Сан-Пьетро, проигрывающая ему по видам с купола), Тауэрский мост, в башнях которых держали преступников, сам Тауэр, «огурец» стеклянного небоскреба в Сити, где если ты не в костюме и не при толстой папке с деловыми бумагами, то вроде как бы и без одежды – одним словом, «срамота».

К вечеру идем смотреть гвардейцев в Букингемском дворце, потом ненадолго залипаем на общественных шезлонгах в парке Сент-Джеймс. Тепло, солнечно, «мыслеродительно»…

Совсем рядом – клубный квартал, где, кажется, идет год так 1920. В витринах – костюмы, обувь и цилиндры ручной работы, помазки и бритвенные станки в стиле ретро, халаты для сна, сапоги для охоты на уток и парфюм от такого-то доктора химических наук, лавка открыта черт знает с каких годов – чего там там «Пако Рабана» или «Живанши», про которые ваш собственный Дживс, принюхавшись и поморщившись, невзначай заметит: «Сэр, Вы только что с соревнований по крикету? Я ужу приготовил Вам ванную». Даже встретили такого вот шпака. Молодой, лет 20, в костюме, в шляпе, с саквояжем. Стало интересно, знает ли он, скажем, про Интернет?

От Сент-Джеймс-стрит до Сохо – рукой подать. И вот мы уже там. Вечер четверга, и каждый уважающий себя брендовый магазин превратился в клуб. За вертушками ди-джей, покупательницы – как модели на подиуме, их бойфренды с открытыми бутылками пива одобрительно кивают в такт музыке. Те, кому не позволяет разгуляться площадь магазина, вынесли пульты и колонки наружу, радуя толпы посетителей соседних пабов.

Про толпы – отдельно. Англичане предпочитают тусовать не в тесных заведениях (где, кстати, и курить нельзя), а возле них на улице, не покидая специальных границ (где улица тоже считается пабом и, соответственно, можно распивать алкоголь). Границы охраняет специальный менеджер  – обычно, какой-нибудь серьезный чел в костюме, если покинул их с кружкой пива, он подойдет и попросит вернуться. Там, где расстояние между домами узкое или сразу несколько пабов, приходиться проталкиваться между веселыми посетителями, которые общаются, поставив стаканы с пивом на землю. Саундтрек к происходящему разнообразен и примечателен - из колонок магазина играет коммерческий  хаус, сводимый ди-джеем с винила(!), в самом пабе – инди-стаф с женским вокалом, а на разборной сцене группа, состоящая наполовину из негров, наполовину из белых, отжигает рэггей. Толпа на улице плотная настолько, что никак не проехать неизвестно как здесь очутившемуся белому «лендроверу».

Мы проголодались, заходим в паб «Королевские доспехи», просим подкрепиться, на что растатуированный бармен разражается эмоциональной тирадой – мол, это паб, здесь пьют, а лучший «фиш энд чипс» в Лондоне – выйдите и направо пятьдесят метров. Пара брутальных дядечек-работяг из «Доспехов» составляют нам компанию, на ходу объясняя, «что да, бармен прав, в пабах пьют, а лучший «фиш энд чипс» - вот он». Ко всему: «Гуд прайс, гайс». Действительно, лучшая цена. Кстати, про названия пабов. Те или иные "arms" упоминаются в названиях каждого второго заведения. Видели «Большую лягушку», а также – внимание! – «Тренер и Кони». «Га-за-ев-пёс!»

После позднего ужина идем в диско-бар «Баррио Централ», фишка которого – упор на латину. Даже пиво только мексиканское. Типа: «Это гавайский паб!». Танцуют латиносы, девушки с коктейлями и менеджеры в пиджачках, подыгрывающие ди-джею на невидимых гитарах. Музыка так себе, но главное – настроение. И ноги прилипают к полу – как во всех правильных заведениях.

Возвращаемся домой, глазея на ночной Лондон со второго этажа автобуса. Красиво!

Совсем расписался. Просто София чего-то долго собирается. И еще фото ну никак не грузятся в блог - что такое? Смотрите Вконтакте.

День третий. Ну, пятница и в Лондоне пятница!

Подземку жители Лондона называют «трубой». Как по мне, то это такой тонкий намек: будешь много ездить – вылетишь в трубу. Цены на транспорт, конечно, развеселые: фунт семьдесят за поездку на автобусе, от двух с копейками до четырех с мелочью – на метро. (фунт = 50руб J) Слезы на глаза наворачиваются, когда вспомнишь, сколько мы сегодня ездили. Но по порядку.

С утра уехали в Доклендс. Это район бывшего лондонского порта, который понемногу превращают во второй Сити, а пока это - доки, портовые краны, стройки, знаменитый концертный зал О2 и самый свежий лондонский аттракцион, открытая в июле канатная переправа через широко разлившуюся в этом месте Темзу. Садишься в кабинку на шестерых человек и тебя уносит вверх. Внизу корабли, вверху – взлетающие из Хитроу самолеты. Кабинка качается, и сердце начинает стучать быстрее.

 Следующий пункт – Уопинг с мощеными улицами и малоэтажными лофтами, переделенными из арсеналов и складов. Тут есть одно потайное местечко. Если пройти узким проходом между двумя зданиями, то выходишь к обрыву над Темзой (правда, есть ступеньки), где на линии прибоя установлена виселица, где раньше вешали пиратов. Прилив не заставляет себя ждать, начинаясь резко и бескомпромиссно. София в мокрых джинсах карабкается по ступенькам наверх, а место казни выглядит еще более эффектно на фоне волн.

Возвращаемся в центр и пробегаем по Чайна-тауну. Вот уж понаехали так понаехали. Китайская пресса, жареные утки в витринах китайских ресторанов и китайцы, типа как местные и туристы.

Вечером разогреваемся в пабе «Белая Лошадь» в Сохо, вернее – перед пабом. Кстати, еще два названия пабов в копилку: «Голова Шекспира» и «На полпути к небесам». Разнообразный местный люд, покидав сумки и портфели прямо на мостовую, попивает пиво-эль-вино, смеется и галдит так, что о том, что впереди паб, можно услышать за квартал. По кружке эля для нас с Софией – это глоток перед битвой, потому что мы идем в «Fabric». Это клуб в бывшей скотобойне из красного кирпича: электронная музыка, ди-джеи, сводящие только с винила, охрана из мощных чернокожих чуваков и вежливая – сплошные «эскьюзми», «сори» и «сэнк ю» - английская молодежь. Вечеринка в стиле драм-н-бэйс, для нас малость тяжеловато и в поисках подходящей музыки, как вода в сообщающихся сосудах, мы перетекаем с танцпола на танцпол (благо, тут их три). Находим чуть менее агрессивную музыку - тыц-тыц с соло в виде томных женских вокализов и почти в одиночестве (для английских клабберов тут явно низковат ритм) танцуем в большом зале. Через полтора часа смена ди-джеев, и мы уходим на другой танцпол, где челы в шляпах и девушки в вечерних платьях и кедах отплясывают под коммерческий дабстеп. Вспоминается Гай Ричи: «Когда всем хорошо, тебе тоже хорошо». Этот сет нам подходит, заверните, плиз.

Возвращаемся в отель глухой ночью, но Лондон не спит. Ведутся дорожные работы, поддатые менеджеры в пиджачках никак не могут распрощаться друг с другом, а магазины, которые держат азиаты, вообще, работают круглосуточно.

День четвертый. Суббота.

В Лондоне не просто тепло, а даже жарко. Одетые в одни футболки, с утра пробираемся через засыпанные мусором и опавшими листьями кварталы в район Кэмден, где расположился один из известных рынков города.

Над самим рынком, кажется, следует натянуть транспарант с лозунгом: «Сделано в Италии – стырено в Англии». Или: «Кто не захватил денег, тот внукам будет рассказывать, какой был дурак».  Ряды лавок, продающих все на свете – от красных цилиндров до противогазов и маскхалатов финской армии, от гималайских одёжек до запонок с символикой «МанСити» - глаза разбегаются.




 В одном из отделов рынка, крытом Лошадином Туннеле протискиваемся между скульптурами бегущих коней и палатками со всяческим этнофудом: карри-кебабы-буррито. Пахнет умопомрачительно, но мы после завтрака.

Позже примеряем головные уборы в магазине на Бейкер-стрит, 221б (на самом деле – 239) и кормим уток и гусей (щиплются, сволочи!) в Риджент-парке, где еще бегают белки и стоят, покачиваясь, то ли выпи, то ли цапли.

Послеобеденную сиесту в отеле разбивает сигнал пожарной тревоги, быстро собираемся, со сна надевая вещи шиворот-навыворот, но на ресепшене дают отбой. Какой-то дяденька оправдывается: «А чего? Я открыл дверь, а оно как заорет!» Русских в отеле полно. А персонал – тот, что не русскоязычный – спешно учит язык, а пока смущается, долго подбирает слова и радуется, что можно перейти на инглиш.

В сумерках едем в Холборн, смотреть «инны» – бывшие постоялые дворы для юристов. Выглядит это как декорация к фильму – красивые здания с резной архитектурой в свете газовых фонарей, а по углам – шайки каких-то малоприятных и явно антисоциальных типов, заросших и оборванных. Они провожают нас пристальными взглядами, явно замышляя какие-то пакости, София шепчет: «Пойдем быстрее отсюда», но через пару минут выясняется, что это – массовка для снимаемого тут фильма.

Заскакиваем в театральный район Ковент-Гарден, где театр на мюзик-холле, а по улицам ходят дамы в вечерних платьях. При этом на ярких афишах – мюзикл «Шрэк»! «Блохе? Кафтан? Ха-ха! Кафтан? Блохе? Ха-ха!»

А мы сегодня в другой театр. Потому что клуб «Коко» находится в здании бывшего театра – обитые красным бархатом стены, галереи, ложи с кожаными диванами (на таких в кино сидят негры-гангстеры), галерка, большой балкон, с которого можно смотреть на ночной город. Охранник на входе смотрит в паспорта и говорит: «А, Россия! Прьивьет!» В «Коко» сегодня играет Clark – это такой звуковой террорист-электронщик, мешающий рэйв с ломаными ритмами ай-ди-эм ( интелледжент дэнс мьюзик). Судя по тому, сколько к началу его ночного выступления набивается народу - очень модному и актуальному.

Им (жителям Лондона) хорошо, а у нас три часа разницы между местным и  «личным» временем. В четыре утра по Москве уходим в отель. Спать-спать-спать.

День пятый. Последний – но не последний.

К концу пребывания в Лондоне, наконец, осознаем, насколько удобно перемещаться на местных автобусах: часто ходят, по времени – не дольше, чем на метро, выделенная полоса (а если какие-нибудь умники заезжает на нее, то – ку-ку! – вас снимает камера – получите и распишитесь за штраф), и дешевле, наконец! Мы едем на запад, в Нотинг-хилл, на всемирно известный рынок на Портобелло-роуд. Винтаж, кепки как у бандосов из Гая Ричи, леггинсы с принтами черно-белых комиксов, таблички с надписями вроде «Туалет не работает, идите за ближайший угол» или «Парковаться только на «Бентли». Опять глаза разбегаются, что ты будешь делать!

Поздний обед (ранний ужин) – фиш энд чипс в соховском пабе «Тренер и Кони» (ну, вы помните - по-нашенски, по-питерски - «Газаевпёс»). Очень сытно, очень вкусно, очень вежливо – бармен подходит и интересуется, понравилось или нет. Рядом устроилась компашка из четырех матерых таких мужиков, которые с хохотом и гоготом обсуждают входящие в «гей-френдли» паб напротив через улицу гомо-парочки. Потом – в отель, где еще надо перекладывать вещи в чемоданах, пытаясь влезть в людоедский лимит по багажу у «Ryanair», которым улетаем завтра.

Выводы сделаем позже, а сейчас можно повесить на грудь медаль «За взятие Лондона». Отличное место, дайте два!

Завтра в Дублин. «Экскюзьми, кэн ай бай ту тикетс ту Даблин? – Куда, блин? – Туда, блин!»

День шестой. Ирландский.

Часовой перелет с острова на остров – и вот мы снова в осени. Бай-бай, лето.

 Путешествие -  бюджетным «Ryanair» с взвешиванием багажа, перекладыванием вещей, напяливанием на себя всего, что только можно (ну и видок у нас), потому что перевес по ручной клади, а потом чемодан не залезает в ринэйровский измеритель багажа, а потом – не вылазит оттуда. Но все компенсирует ирландский пограничник, удивленно листающий наши паспорта: «Что это финны зачеркнули вам все свои прошлые визы?...Что, правда, они так делают?...Я, вообще, никогда не видел финского шенгена».

Отель небольшой и малость потрепанный – как бывает потрепан любимый домашний свитер, в котором можно принимать только близких друзей. А Дублин – он тоже маленький, игрушечный, во всяком случае, туристический центр, и выглядит аттракционом для отъема денег у туристов. Все магазины завалены мерчендайзом с символикой Ирландии, «Джеймесона» и «Гиннеса» (выясняется, что «Гиннес» - это так, для туристов и экспорта, а настоящие ирландские парни пьют эль «Смитвикс»). Ну, все понятно. Из каждого второго паба на Тэмпл Бар играет ирландская музыка, но мы с Софией – правильные ирландские парни. Пьем «Смитвикс» в баре, где местные мужички смотрят английский футбол. Типа, жидкий ужин.

День седьмой. Почти деревенский.

Залечь на дно в Дублине. После шумного Лондона, в котором каждый день - на движняках, столица Ирландии стойко ассоциируется с этой фразой. Как у Портоса в каком-то из продолжений – «день сельских наслаждений».

С утра уезжаем в пригороды, к морю. Неспешная электричка, останавливающаяся у каждого столба, то едет по самому побережью, то ныряет в туннели в горах. Полчаса – и мы в Брее. Это такой микс из Солнечного и «Десяти негритят» Говорухина. От Солнечного – берег и волны, накатывающие на пляж. От «Негритят» - горные тропинки и виды с кручи на море. По тропинкам, которые местами становятся весьма приблизительными, карабкаемся вверх. Попадаются знаки, предупреждающие, об опасностях камнепадов. Гора заросла цветущим вереском и ежевикой, которую – хэх! – тут, похоже, никто не собирает. А горы все выше, а горы все круче… Наверху – ураганный ветер и красоты суровой ирландской природы.

Вечером пытаемся разобраться в нехитрых дублинских достопримечательностях, которые все время где-то прячутся. Тут, кстати, тоже зазеркалье. Праворукие машины и двухэтажные (но не красные, а желтые) автобусы. А еще в районе пивоварни «Гиннес» вкусно пахнет, по выражению Софии, «бабушкиной кашей для свиней».

День восьмой. Ленивый.

  

Даже странно, что не надо никуда спешить. Долго спим, медленно идем, лишний раз доставать фотик влом. Дублин – еще одна провинциальная столица. Полторы сомнительных достопримечательности, скучновато и безжизненно – в том смысле, что коммерция убила атмосферу.

Разнообразными сувенирами город завален чуть ли не по крыши невысоких домов, из пабов доносятся зажигательные мелодии, но мы бредем мимо.

 Сходим с туристических дорог – и тут уже интереснее. У пошарпанного бара курят крепкие ребятки, вроде тех, воспетых в «Городе воров» и «Отступниках», у церкви (а они в Дублине все одинаковые, увидел одну – увидел все) для вечерней молитвы (или чего у них там) собралась толпа прихожан, навстречу попадаются идущие с митинга люди, в руках плакаты с лозунгами против иммигрантов (их тоже тут хватает, хотя и значительно меньше, чем в Европе), мужичок, явно не в первый раз, кормит лебедей в пруду. Вечером – «Смитвикс», или «Гиннесс», или айриш-кофе в пабе под Лигу Чемпионов. И даже не жалко, что завтра пора уезжать.

День девятый. Самолетом, поездом, пароходом...

Весь перелет из Дублина в Хельсинки (а потому что в СПб прямого рейса нет) потряхивает. С нами в самолете финские школьники и финские же спортсмены. В Питер – ночным автобусом. Путешествие кончилось. Теперь, цитируя киноклассику: «уж лучше вы к нам». На следующей неделе идем на концерт англичан «The Kooks» - не выцепили их в Лондоне, сходим в Питере.

Спасибо всем, кто читал наш блог. Ну и несколько фотографий в качестве афтепати.

Стокгольм-Мальмё (май-июнь 2012)

29.05.2012.
День первый. Стокгольм.
Пока 1:0 в нашу пользу. Это к тому, что gismeteo на все семь дней нашего отпуска обещает переменную облачность и дождь. Сегодня обошлось. В Стокгольме всего +12, холодный пронзительный ветер, но светит солнце. Горячим шведским парням этого достаточно. Пока мы кутаемся в шарфы и застегиваем на все пуговицы кофты-куртки, они ходят в рубашках, самое теплое – в пиджаках. Если у кого-то плащи – то только в руках.

Улицы шведской столицы то карабкаются вверх, то срываются вниз. Стокгольм – вообще, город многоуровневый. На первом уровне – велосипедисты, мчащиеся по велодорожкам. Многие, не в пример коллегам из Амстера и Копенгагена – в «котелках»-шлемах. Второй уровень – каштаны, цветущие разными цветами. Выше – крыши домов Вазастана, на одной из которых Астрид Линдгрен поселила Карлсона. Еще выше – холм с Обсерваторией почти посреди города и шпили средневекового Гамла Стана. И уже над ними, вечером – разноцветные воздушные шары, вроде тех, из книжек Жюля Верна.




30.05.2012

День второй. Поедемте в нумера!

После разбитого стола в «Сокосе» в Хельсинки с опаской относимся к скандинавским отелям. Этот вполне так ничего. Хотя бы потому, что бить нечего – номер не «стеклянный», а «деревянный». А еще расположение – очень удачное. Вроде бы на тихой улочке возле площади Нора Банторгет, где, кстати, в 1906 году проходил съезд РСДРП (посмотрел в Вики: пока партия в России находилась под запретом, ее съезды проходили то в Брюсселе, то в Лондоне – молодцы!), а пройдешь квартал – и начинается движение. Магазины, толпы народу. Чуть поодаль – дом, в котором квартировал «в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил».

 Пойдешь в другую сторону – с моста на остров Кунгсхольмен открываются панорамы, в которых весь Стокгольм – индастриал переплетается со скандинавским «глассфрендли» дизайном и средневековой архитектурой.

По возвращению в отель можно самим уподобиться Карлсону. Сидеть на террасе на крыше, глазеть на соседские и принимать солнечные ванны. Холодно, но есть грелка. Называется «Jameson».

Мусор, кстати, в отеле без поллитры не выкинешь. Мусорное ведро разбито на три части: для органики, для бумаги и для прочего. Использованный пакетик чая – это вроде органика, но ярлычок – бумага. Ну и куда выбрасывать?

На улицах, по которым снуют рослые шпаки в одних пиджачках (потомки викингов – чего им будет), становится так холодно, что идем с Софией, на которую надето все, что взяли с собой, покупать теплую куртку. Парнишка-продавец принимает нас за студентов и улыбается, когда видит под всеми кофтами футболку Софии с надписью «Hot Summer Days».

А потом пошел-таки дождь, от которого, как тролли, прячемся под мостом.

01.06.2012 День четвертый. Стокгольм-Мальмё

Мы в аэропорту Арланда, ждем посадку на рейс до Мальмё. Улетаем, можно сказать, без сожаления – со вчерашнего дня дождь льет как из ведра, так что мы даже завидуем укрытым попонами коняшкам, которые пасутся на полях вдоль дороги. А суровым шведам непогода, впрочем, не мешает все так же гонять на велосипедах, прогуливаться по воде на байдарках и прочих каноэ,  и выгуливать своих четвероногих питомцев  (придумали им название «швебаки») недалеко от Карлаплан – площади, названной в честь сразу всех шведских королей Карлов. Ну а что там мелочиться, каждого перечислять. Вот у нас бы назвали так – площадь Владимиров. Всех, начиная от Великих князей до сами знаете кого.

И еще про велосипедистов. Ни в одном другом городе мы не видели столько очень приличных мужчин разного возраста в костюмчиках-пиджаках-белых-рубашечках при начищенных туфлях, крутящих  педали. Или идущих пешком. На худой конец – едущих в общественном транспорте, а не в своих кондиционированных авто, купленных в кредит лет на пять.

Дождливый Стокгольм готовится к Евро-2012 – на одной из площадей начали сооружать сцену с огромными мониторами и  соответствующей символикой. Также, на днях открывается выставка современного искусства под названием «Синдром Стендаля». Это когда от увиденного произведения искусства человек падает в обморок или начинает биться в припадках. Вот какие случаются недуги… Ну, это еще что. Стокгольмский синдром – тут все ясно, а вот о Парижском мало кто слышал – им страдают в большей степени японцы после посещения Парижа, многие проходят длительный курс психотерапии. Хорошо отдохнули, чего там. У нас-то с этим проблем не будет.

01.06.2012. 
Шторм в Мальмё 

Во время перелета и особенно при посадке серьезно так потряхивает. На Мальмё надвигается ураган. Пока еще солнце, но гигантские ветряки, от которых (да еще от солнечных батарей) берет электричество весь город, вращаются как бешеные. Мальмё – третий город в Швеции, начинается провинциальными спальными районами. 

Компактный, словно игрушечный, центр старого города и свежепостроенный дизайнерский дистрикт Вестра Хамнен, отделенный от остального города промзоной.  Вестра Хамн утыкается в зеленого цвета море, где190-метровый небоскреб Тернинг Торсо – как маяк. В порывах усиливающегося ветра парят чайки, мы ходим по кромке соленых брызг штормовых волн, а восьмикилометровый Эресуннский мост, по которому можно уехать в Копенгаген вскоре скрывается в пелене дождя. И дождь совсем не романтичный. Идем в отель, где горячий душ, сауна и сухая одежда.

02.06.2012. День пятый. Мальмё.

С утра будят чайки, как и, наверное, должно быть в приморском городе. Вчерашний шторм, видимо – не шторм, а всегдашнее состояние погоды в Мальмё. Сегодня такой же сильный ветер, а дождь – за главную достопримечательность. Тучи идут фронтами,

на время уступая место теплому солнцу, а потом снова дождь. Но мы не унываем, как «Optimistica Orchestra» (скульптурная композиция на одной из улиц) снова идем на море. Говоря по-честному, оно понравилось в Мальмё больше всего.

На концерт Kasabian - в Амстердам! (март 2012)

03.03.2012
Для бешеной собаки семь верст не крюк. Ну так и мы. Прицепили к выходным два дня в счет отпуска – и вперед!

Сначала полупустым ночным басом с убаюкивающим финским ретро по радио до Вантаа. Досыпаем, как водится, в аэропорту. Потом два с небольшим часа – и пожалуйста. В Амстердаме переменная облачность, +8 и завтра концерт англичан «Kasabian», ради чего все и затевалось. Ощущения, вообще, странные. То ли мы здесь уже в стотысячный раз (на самом деле – в четвертый), то ли в первый. Карты города не нужны, но про бесшумные трамваи и велосипедистов как-то позабыли. Первое время уворачиваемся от них в самый последний момент. Знакомые люди на площади Дам – дядечка-музыкант с контрабасом и бубном, но саму площадь впервые видим без лесов.

Толпы молодых людей (Амстер, без вопросов, самый молодежный город из виденных нами) – кто в кедах, а кто и в уггах. Малосольная селедка с луком (София морщится и просит не дышать в ее сторону) в ларьках, украшенных голландскими флагами. Номер в отеле на этот раз украшен фото с голыми тетями. Засыпаем, а они на нас смотрят – странно как-то.

04.03.2012
В Амстердаме весна. Настолько весна, что в районе Йордан видим порхающих между деревьями огромных таких попугаев. Ну не, мы даже не курили, так что попугаи настоящие.

Около 450 лет назад испанская инквизиция приговорила к смертной казни…Кого, вы бы думали? Всех голландцев – от мала до велика. Так что инквизиция жжет. Впрочем, голландцы сами не отстают. Смотришь на некоторые вещи и думаешь – да ладно, как такое может быть? Например, продают евро по сто большие ржавые баки из-под краски – типа не рухлядь, а антиквариат (кстати, что такое квариат, чьей противоположностью, если верить приставке, является антиквариат?). В окончательную оторопь впадаем перед витриной похоронного бюро. Ладно, еще как-то можно представить себе гламурную барышню, которая завещает похоронить себя в розовом гробу. Но вот на кого рассчитан гроб окраски а-ля зебра? Хотелось бы посмотреть в глаза этому человеку.

На метро, вагоны которого раскрашены заводского изготовления граффити, доезжаем до «Хейнекен Арена» с, как считается, лучшим звуком в Европе. Еще там действует своя валюта (4 мУнтина равны 5 евро), а крепкий алкоголь наливают в пробирки. «Хейникен» продают даже в толпе перед сценой – девушкам – продавцам с бочонками за плечами хочется даже сказать в стиле Володи Шарапова: «Слушай, иди ты отсюда со своим печеньем!» Но это пока не начался концерт.

Простите за пафос, но пока есть «Kasabian», рок-н-ролл не умрет. Музыканты рубятся вместе с нами - ощущения, как если «Зенит» дожимает, скажем, «МЮ». Значки «Стэйдждайвинг запрещен» - как сигнал к действию (стэйдждайвинг – это когда кто-то прыгает в толпу (или поднимают из публики) и его носят на руках). Очаги слэма (а это когда все высоко прыгают, толкаются и пихают соседей) ко второй половине концерта перерастают в один большой слэм.

Люди приносят подставки с четырьмя и больше пластиковыми стаканами пива. Сделал пару глотков – и хлоп! – по высокой параболе в толпу. Еще два глотка из другого стакана – и снова в толпу, в другую сторону. Никто не обижается – рок-н-ролл, угар и все такое. Рядом слэмятся пара дядечек под пятьдесят, высокий-высокий, выше Крауча, чел, китайско-японского происхождения дрищ в очках (но как он прыгает!), разномастные девушки, не говоря уже про скандинавского вида мощных чуваков. В какой-то момент пять-шесть человек (я вместе с ними) не удерживаемся на ногах и падаем на пол. Нам протягивают руки, моментально поднимают и все продолжается. Музыканты довольны, тысячи раз сказанное «факинг Амстердам!» - как высшая похвала.

С гудящими оттоптанными ногами, облитые пивом, счастливые выходим из «Хейнекен Арена». Кажется, мы выиграли Лигу Чемпионов. Что, нет? Ну да ладно! В метро очереди перед автоматами по продаже билетов, но голландские чуваки держат турникеты на датчиках и орут: «Кам он! Донт бай тикетс!»

К отелю подходим к половине первого ночи, но ночной Амстердам только оживает. В номере пьем чай и решительные и брутальные как Джеймс Франко в «127 часах», когда он, зажатый каменюкой, отрезал себе руку тупым ножом, идем в «Melkweg» - клуб, расположенный в одном здании с нашим отелем. Там проходит пати «Ctrl+Alt+Dance» - чтобы это ни обозначало. Еще пару часов пляшем евродэнс с голландской молодежью на одном танцполе, иногда переходя на второй – где под рэггей и дабстеп двигаются чернокожие растаманы.

В шесть утра по Москве добираемся до кровати. День удался.